Название: "Стена"
Автор: Derek Winslow
Персонажи: Сэм, Дин
Рейтинг: PG
Дисклеймер:
Примечание: баннер мой)
* * *
Солнце, багровое и угрожающе огромное, опять садилось в сероватую дымку, просачивающуюся в салон Импалы вкрадчивыми, горьковато-удушливыми струйками, несмотря на то, что все окна были закрыты наглухо.
Казалось, что весь мир тонул в молочном смраде тлеющих болот, и бежать было некуда – ад пришел на землю. Сэм готов был бы на самом деле поверить, что это бесконечное шоссе с чередой мелких, наполовину вымерших городишек, с равнодушными, словно посыпанными пеплом людьми, и есть ад. Учитывая, что его последнее отчетливое воспоминание – леденящая сердце ярость Люцифера, разверзшаяся бездонной пропастью дыра в земле и надрывное дыхание избитого до полусмерти брата…
Он готов был бы поверить.
Если бы не мальчик.
читать дальшеСэм уже давно не питал иллюзий по поводу существования в созданном сумасшедшим богом мире безгрешных людей, но беспомощному полугодовалому младенцу в аду было, определенно, не место.
Сэм бросил быстрый взгляд в зеркальце заднего вида на закрепленную ремнями безопасности на заднем сиденье видавшую виды детскую люльку – подопечный, завернутый за отсутствием закончившихся подгузников в динову майку Лед Зеппелин, подозрительно долго не подавал голоса.
С одной стороны, это радовало: орать пацан умел и любил, и бывали моменты, когда Сэм чувствовал, что неминуемо рехнется, если мелкий щенок не замолчит, так что полчаса тишины были воистину, благословением божьим… но с другой стороны, такое неожиданное везение слегка его встревожило.
С младенцами Сэму иметь дела никогда не доводилось, но если судить по поведению брата, который иногда был сущим ребенком, громкие вопли обычно были реакцией на незначительные неудобства. Тишина же относительно Дина могла означать как то, что он мирно спит, так и то, что он при смерти.
- Эй, мелочь? – настороженно спросил он, съехав на обочину и затормозив.
Ответом было сонное чмоканье – видимо, пока соску с успехом заменял палец, и это Сэма вполне устроило. Через секунду из-под тряпки, которой младший Винчестер задрапировал люльку, чтобы уберечь ребёнка от дыма, высунулась маленькая розовая пяточка. Еще более крохотные пальчики недовольно пошевелились, и Сэм, улыбнувшись, вновь устремил свой взгляд вперед и вдавил педаль в пол.
Он, честно говоря, сам не знал, куда и зачем спешит, учитывая, что этот район, включающий в себя около полутора сотен акров леса и три полупустых городишки, они объезжали уже в четвертый раз.
Надежда найти родственников ребенка таяла с каждым кругом. Надежда найти Дина…
Сэм старался об этом не думать.
Он очнулся посреди огромного нигде и несколько минут бездумно наблюдал, как окутанные дымом верхушки сосен подметают грязно-серое небо. Первым чувством было вполне логичное удивление – в его представлении клетка для Люцифера должна была выглядеть немного иначе, и оказаться в ней он должен был отнюдь не в одиночестве. Но… присутствия Люцифера, разламывающего лоб леденящей яростью и, казалось, заставляющего зубы вибрировать в своих лунках, он больше не ощущал, рядом не было совсем никого, и Сэм, понятное дело, не стал об этом сожалеть.
Разбитые костяшки пальцев саднило, но физическая боль помогала хотя бы немного заглушить боль в груди, пронзающую навылет при мысли, что из-за того, что он оказался недостаточно силен, погибли Бобби и Кастиэль, а израненный Дин остался один в безлюдном заброшенном месте, немногим лучше, чем это.
Часы остановились, поэтому Сэм не мог определить, сколько времени ему пришлось бродить по лесу, уже когда-то опаленному пожаром и теперь, судя по всему, со смиренной обреченностью ожидавшему повторения истории.
Потрясение, которое он испытал, когда набрёл на Импалу, спокойно стоящую на широкой просеке, просто не поддавалось описанию. Обойдя вокруг, Сэм обнаружил куртку Дина, лежащую на земле в двух шагах от машины. По здравому размышлению он решил, что можно допустить какую-то малую вероятность того, что Импалу засосало в воронку вслед за ним, но вот куртка Дина без самого Дина тут точно не могла оказаться. Так что, либо Дин тоже ухнул в дыру в земле, не вынеся потери не только братьев, но и любимой детки, и теперь болтается где-то здесь, поблизости, тоже недоумевая по поводу непохожести окружающего ландшафта на Люциферову клетку, либо его самого каким-то образом выкинуло обратно.
Сэм солгал бы, если бы сказал, что в этот момент не испытал радости – его брат где-то здесь, и куда бы они не попали, вдвоем у них вдвое больше шансов найти выход. А уж если они все же попали в ад, то наорать на брата за то, что он не послушался и не исполнил его последней просьбы, Сэм еще успеет.
Пока же орать до хрипоты пришлось, призывая Дина, но результата это не возымело. Ответило Сэму только эхо, которое было в этом месте каким-то особенно гулким. Телефон, разумеется, сообщал о полном отсутствии каких-либо признаков сети, что, в принципе, было неудивительно. Потом ему в голову пришла вполне здравая идея забраться в машину и посигналить – звук автомобильного клаксона должен был разноситься намного дальше его голоса.
Ключи оказались в кармане куртки Дина, и это была большая удача. При всем его легкомыслии, Дин ключами от любимой детки обычно не разбрасывался.
И вот тут Сэма ждал еще один сюрприз: на водительском сиденье лежал завернутый в тряпки младенец. Где Дин его подобрал, оставалось загадкой, зато стало понятно, куда братец подевался. Сэм бы, наверное, поступил точно так же – догонять кого бы то ни было с ребенком на руках было делом бесполезным.
Ждать Дина пришлось долго. Сэм, конечно, мог бы просидеть и намного дольше в машине, где можно было вздремнуть, а под водительским сиденьем, как и следовало ожидать, нашлась пачка чипсов, но младенец сначала начал ерзать и покряхтывать, потом дергаться и попискивать, а потом брыкаться и кричать.
Посигналив для порядка еще немного, Сэм все же решил попытаться отыскать для ребенка более подходящее место и завел машину.
Ближайший городок оказался ожившей иллюстрацией к Сайлент-хиллу – лесной пожар, очевидно, подобрался совсем близко, поэтому над приземистыми, словно норовящими спрятаться под землю, облезлыми домами, висела серая дымовая взвесь. Только люди, против ожидания, не метались с беспокойством, не обсуждали создавшееся опасное положение, не собирались эвакуироваться и не пытались организовать добровольные пожарные дружины, а тихо и равнодушно бродили по городу, едва кивая друг другу. Единственным ответом на все вопросы Сэма был мутный непонимающий взгляд и неопределенный жест, отсылающий его в неопределенную сторону, и ни малейшей искры узнавания при виде ребенка.
В полицейском участке никого не было, только сквозняк, гуляющий между разбитыми окнами, шевелил пожелтевшие протоколы, разбросанные на столах. Компьютеры и телефоны были мертвы.
Ту же самую картину Сэм обнаружил и в местной больнице, и в школе, и в десятке домов, в которые рискнул постучать.
Отчаявшись и устав от воплей голодного и мокрого младенца, он буквально вломился в первый же дом, где увидел движение за занавесками.
– Я не трону, – выкрикнул Сэм торопливо, заметив в темном коридоре тень, испуганно метнувшуюся куда-то в глубину дома. – Помогите, пожалуйста! Я нашёл ребенка. Он голоден…
На минуту повисла тишина, нарушаемая только чьим-то дыханием, а потом из темноты появилась суховатая приземистая фигурка. Женщина неопределенного возраста несмело приблизилась к ним, не отрывая взгляда от малыша, который тоже испуганно притих.
– В городе давно нет детей, – невнятно бормотала она. – У меня тоже когда-то был… Но теперь его нет со мной. И вообще никого нет. Я здесь одна…
Однако пыльная банка с молочной смесью в её доме нашлась, и Сэм рассудил, что на данный момент это лучше, чем ничего. Малыш, вымытый и завернутый в чистую простынку, жадно присосался к бутылочке и затих на руках женщины, так и не назвавшей свое имя. Она тихо покачивала его, ласково поглаживая затылок, покрытый еще редким рыжеватым пушком, и, кажется, даже улыбалась.
– Вы бы не могли… – Сэм замялся, не зная, как попросить её о таком одолжении, но женщина избавила его от этого.
– Нет, – тоскливо сказала она. – Я понимаю. Я бы хотела, очень. Только нельзя. Здесь каждый получает то, что заслужил. Если он попался на вашем пути, значит, он только ваш. Ваш…
Стучаться в другие обитаемые дома и пытаться пристроить ребенка кому-то еще в этом гибнущем городе Сэм не рискнул. Набрав салфеток, подгузников, баночек и бутылочек с детским питанием в такой же заброшенной и открытой настежь аптеке и одолжив люльку в одном из пустых домов, он с относительным комфортом устроил малыша на заднем сиденье и вернулся к поискам Дина, которые тоже обещали быть очень непростыми.
Ночевать им пришлось в мотеле, за который даже некому было заплатить. Электричества не было, но, к счастью, большой аккумуляторный фонарь, который Дин хранил в Импале на случай непредвиденного ремонта в неподходящих условиях, исправно работал. Покормив ребенка холодным пюре из баночки и наскоро перекусив чипсами, Сэм улегся на незастеленную кровать, вяло размышляя о том, как назавтра ему придется прочесывать лес, и насколько ребенок затруднит его задачу, и очень скоро уснул.
Проснулся он среди ночи от тревожного тихого звука и не сразу понял, где находится и что случилось. Звук напоминал храп, и спросонья Сэм не сразу сообразил, что в номере нет соседней кровати, и, следовательно, это не может быть храпом Дина, а вспомнив, вихрем слетел на пол, едва не разбив фонарь и представляя, как на беспомощного младенца напала какая-то нечисть.
Сдернув с люльки тряпку, Сэм с ужасом увидел, что личико ребенка посинело. В панике его мозг перебирал сотни вариантов – отравление дымом, некачественное питание, приступ, вызванный каким-то заболеванием? Что делать с таким крохой – искусственное дыхание, массаж сердца, или прыгнуть в Импалу и гнать в больницу? Ближайший населенный пункт был в тринадцати милях, Сэм не был в госпитале этого городка, но, судя по всему, от больницы первого города он вряд ли мог чем-то отличаться… Что сделал бы Дин?..
Сэм потянулся к малышу.
Каким чудом он увидел, что на его рубашке, лежавшей в люльке вместо матрасика, не хватает пуговицы?
Как умудрился выхватить мальчика из люльки и выпутать из пеленок, ничего ему не сломав и не вывихнув?
От какого неслыханного везения пуговица, застрявшая в трахее, выскочила наружу от одного хлопка ладонью по спинке?
Спинке чуть больше его ладони.
Спинке розовой, влажной от холодной испарины.
Спинке с крохотным белым пятнышком чуть выше поясницы – следом от прижженного в больнице углекислотой родимого пятна – самым первым шрамом Дина.
После этого ни одного слова, кроме «Господи», уже не осталось. Сэм мог только обнимать всхлипывающего брата и гадать, почему они с Дином заслужили именно это?
Ровно месяц и несколько тысяч миль спустя, Дин, выглядевший уже полуторагодовалым, сидел на капоте Импалы, радостно чирикал что-то на своем языке и старательно и с нескрываемым удовольствием лупил уже обутой ногой в решетку радиатора. Детка отзывалась на действия своего резко помолодевшего хозяина недовольным низким гудением, а Сэм, чертыхаясь, пытался зашнуровать брату второй ботинок, не получив при этом по лбу.
На самом деле в месяце Сэм уверен не был. Мобильник, смертельно измученный попытками отыскать сеть, давно уже сдох и включаться отказывался, хотя в сумасшедшей гонке Сэм пару раз натыкался на работающие генераторы.
Но толку не было, беспросветная ночь сменялась мутным утром, без перерыва переходящим в вечер. На подобранном чурбачке скопилось тридцать зарубок, но то ли что-то не так было с длиной суток, то ли Дин рос быстрее, чем обычные дети. Сэм предпочитал придерживаться последней версии – она давала надежду, что он успеет вырастить братца до сознательного возраста, не свихнувшись.
По лбу ботинком он разумеется получил. Дин довольно рассмеялся, и Сэм обреченно улыбнулся в ответ.
С одеждой и обувью была просто беда, а волосы и ногти приходилось стричь каждый день, иначе Дин становился похожим на Маугли – что опять же говорило скорей в пользу ускоренного взросления, а не растянутых суток. О жутких двух неделях, когда у Дина один за другим резались зубы, Сэм предпочитал не вспоминать – вот уж где был самый настоящий ад! Кажется, от ощущения времени остались только зарубки на чурбачке.
Во всем были свои минусы и свои плюсы. В этом умирающем мире никому не было до них дела: ни органам социальной опеки, ни властям, ни бдительным тетушкам, но с другой стороны – помочь тоже было некому. С корью, коклюшем, диатезом, проглоченными монетами, синяками и шишками от внезапных падений, порезами и ожогами от ухваченных пронырой Дином совершенно не подходящих для игры предметов Сэму приходилось сражаться в полном одиночестве.
Оставить братца одного нельзя было ни на минуту. Вот и теперь:
– Отдай! – он отобрал у Дина календарный чурбачок и отложил в сторону.
- Папа, - неожиданно сказал братец и хихикнул.
Сэм вздрогнул и оглянулся. Не то, чтобы он и правда ожидал увидеть там отца, но… чем черт не шутит?
За спиной никого не было.
– Папа, – отчетливо повторил Дин, дернув брата за волосы.
- Это ты мне? – ошалело спросил Сэм, как-то упуская из виду, что по поводу первого сознательного слова
ребенка положено бурно возрадоваться. – Дин… я не папа.
Дин нахмурился, сосредоточенно пожевал нижнюю губу и, словно выражая сомнение в умственных способностях человека-горы, пичкающего его невкусной едой, отнимающего самые интересные игрушки и укладывающего спать в самый разгар веселья, уже не так уверенно предположил:
– Мама?..
– О, ну, конечно! – закатил глаза Сэм. – Начинается – рыжая баба и все такое. Вот спасибо! То, что я варю тебе кашу и меняю подгузники, еще не означает…
Огромные зеленые глаза моментально налились слезами, и Сэм, спохватившись, сбавил обороты. Было очевидно, что до Дина пока доходил смысл далеко не всех слов, зато на тон он реагировал безошибочно.
– Не мама, – четко, с расстановкой произнес Сэм. – Не папа. Брат. БРАТ. Понял?
– Бр… – честно попытался Дин. – Бро-о…
Младший Винчестер устало вздохнул, погладил по голове старшего и предложил:
– Сэмми?..
Дин шмыгнул носом и тоном, не терпящим возражения, отрезал:
– Папа.
Сэм счел за лучшее оставить этот вопрос до тех пор, пока время само все исправит – опыт показывал, что это наилучшая позиция. Первые шаги в прямом и переносном смысле уже были ими пройдены. На горизонте маячили ожесточенные бои за умение пользоваться горшком и держать ложку.
Дин должен был стать Дином, иначе во всем этом не было никакого смысла. Сэм понял, что улыбается – абсолютно дурацкой счастливой улыбкой. Когда Дин все вспомнит, он будет смеяться до старости.
– Пошли в машину, мелочь, – Сэм не заметил скатившийся с капота календарный чурбак. Он усадил ребенка в машину, завел мотор и не видел, как тощий, прямой как палка человек в темном костюме усмехался, подбирая его из пыли.
Этого человека Сэм не замечал еще очень и очень долго. Наверное, просто не хотел замечать. Так же, как гарь, пыль, пустоту на дорогах, в домах и в эфире, серые лица встречных прохожих и прочие… неправильности. Пока Дин был рядом, все это не имело значения.
В детском парке стотысячного по счету городка скрипели на ветру старые облезлые качели.
Дин, которому теперь было года четыре, радостно повизгивал, неуклюже раскручивая карусель, на которой не сохранилось ни одного целого сиденья, и то и дело с гордостью поглядывал на Сэма: «Я молодец? Посмотри, как я могу!».
Тощий человек сел на скамейку. Сэм оказался прав – растянутое, мутное время этого место не потеряло своего главного свойства. Оно все исправляло само.
Человек наблюдал за ним, по птичьи склонив голову. Сэм видел его краем глаза, но Дин, только что совершивший почти удачную попытку расквасить себе нос, был важнее.
– Неплохо, – произнес Смерть наконец. – Изобретательно, но недолговечно.
Сэм отряхнул с курточки Дина пыль и сел рядом.
– Тут не хватает мороженого.
– Ты не любил мороженое, – ответил Смерть. – Я тут ни при чем.
Они помолчали немного. Дин потихоньку задремывал на руках у брата.
– Давно догадался? – спросил Смерть равнодушно.
– Вообще не догадывался, – честно ответил Сэм. – Мне просто… хорошо.
Смерть кивнул, будто клюнул.
– Он быстро вырастет, Сэм. Круг замкнется, стена рухнет, и что тогда?
– Тогда и решим, - тихо сказал Сэм и улыбнулся сонному брату. Растрепал обеими руками волосы. Дин проснулся.
– Я хочу на горку!
– Один раз, – строго сказал Сэм. – А потом спать. Держись обеими руками!
Смерть на скамейке покачал головой. Сэм не обращал на него внимания и не думал, что бы было, если бы он оставил Дина в самом первом городе, или не уследил за ним на первой же ночевке. Через пару минут он вообще забыл об этом разговоре.
Смерть следил за ними, не отводя взгляда.
Дин, обернувшись, показал ему язык.
ВСЁ