Подарок!!!

[Derek-Winslow]

Название: Улыбка в поцелуе
Автор: Satory
Жанр: романс, флафф
Пейринг: Дин/Лиза, Сэм, Кастиэль и Бен присутствуют
Рейтинг: PG
Спойлеры: скорее AU…
Дисклеймер: все и вся, придуманные Крипке принадлежат своим правообладателям, что не мешает нам временами извлекать из всего этого бардака глубокое моральное удовлетворение…
Саммери: я знаю, что всё случилось совсем не так. Но перед финалом у меня не было надежды, что Сэму удастся так удачно подгадать момент и Дина фактически совсем не придётся уговаривать. Так что я написала историю о том, как его уговорили)

Посвящение: посвящается Derek. Всё началось с тут был баечный спойлер а закончилось вот так – подарком на первый ДР твоего блога)

* * *
Солнце нагло таращилось в левый глаз. Дин скорчил сонную рожицу и потянулся, скользя по смятым простыням. Он нащупал попискивавший уже с полминуты мобильник и прислонил упрямо вибрирующий аппарат к щеке.
- Чего?
- Ты уже проснулся, – безмятежно констатировал Кастиэль на другом конце.
- Угу, - мрачно пробурчал его собеседник, продирая глаза. – И какого тебе надо?
- Разбудить тебя.
- Ну, разбудил. И чего?
Манера Каса вот так врываться в его сон, еду, жизнь немного раздражала или скорее озадачивала, несмотря на уже годы знакомства. Ангел-человек обучился всему: есть гамбургеры и пить пиво, смеяться, расстраиваться и переживать, принимать близко к сердцу, хандрить, идиотничать временами. Не научился он только одному – обходить острые углы чужого настроения. Здесь он был всё также наивен, как и в свой первый день во плоти.
И нет, чтобы сказать: «Я позвонил тебе, чтобы сообщить нечто важное» или «Прости, что разбудил, я не заметил сколько времени». Нет, этот подлый бывший пернатый просто вот так честно признаётся: «Позвонил, чтобы разбудить тебя»! А что, если Дин совсем и не желает быть разбуженным?! Кас упорно считал, что желания Дина известны ему лучше, чем самому Дину и ещё более упорно отказывался признавать возможность своей неправоты в этом вопросе. Его друг может знать, а вернее точно чувствовать, что нужно, а чего не следует делать, чтобы спасти мир, но что нужно и следует самому Дину, лучше знает Кас. Вот и всё. Конец дискуссии. Впрочем, они никогда и не дискутировали на эту тему.
Один просто ехидничал, ёрничал и кривлялся, пока второй смотрел ему прямо в истерзанную, недоверчивую душу. И будил, именно тогда, когда больше всего хотелось проспать. Свою жизнь, любовь, своё личное заслуженное спасение.
Что значит – «быть должным», Дин знал очень хорошо. Ещё лучше он умел ограничивать свои, не связанные с чувством долга желания только тем, что не страшно потерять. Но была и ещё одна вещь, которую гораздо лучше знал его загадочный и временами обречённый друг – обретать это ещё страшнее, привычка только терять отрезвляет и отупляет, но не освобождает. От себя. От жизни. От внутренней потребности любить. Где-то глубоко внутри у каждого есть крылья, не готовые рассыпаться в прах ни при каких условиях. Даже, если тело измучено и полно усталости тяжёлой, как остывающее тело брата, даже, если душа просит уже только одного - покоя. В глубине всегда есть страсть и азарт и свет Божий, похожий на запах её кожи. Её поры притягивают твои и волоски на руках становятся дыбом от смутного предвкушения.
«Просыпайся, Дин», - попискивает будильник каждый день электронной дистиллированной дробью звуков. «Разлепи глаза», - настырно вторит ему солнечная наглость. И в спокойном, безмятежно честном голосе Каса слышится сакраментальное: «Ты влип, Дин».
Этот хренов пернатый хиппи ждёт тебя в закусочной на углу, улыбаясь морщинками в уголках человеческих губ.
-Привет.
Твой брат вчера напился вместе с тобой. За что ему, конечно, большое человеческое спасибо. И в эту самую минуту Сэмми продолжает счастливо пускать слюни в сероватую ткань мотельной подушки, поскуливая временами так жалобно-забавно, что становится ещё больше похож на огромного доброго и бестолкового щенка. Никто не задолжал Вселенной столько, сколько он. Никто не был настолько не рад своему прощению. И никто не был, в таком долгу перед братом, как он. Но ещё больше Дин был должен себе. Вселенная не желала дольше терпеть этот кризис кредитования и выдала счёт.
И вот сидит перед ним Кас с куском черничного пирога, покрытого облачком оседающей сливочной пены, и ждёт начала разговора. Защитный механизм человека наготове и приёмы ангела очевидны, как повадки полтергейста, но кофе остыл и горчит, а пирог похож на запеченную вату с заменителем сахара. Нет азарта, нет чувства, как нет и сна без выпивки и понимающих щенячьих глаз.
- Я тебя не понимаю, - произносит Кас, глядя в окно на полупустую улицу. Крупные капли внезапного дождя распугали прохожих по углам, словно муравьёв.
- А нечего тут понимать, - отвечаешь ты, и захлёбываешься очередным глотком кофе в непроходимом горле.
Кас отвечает тебе этим взглядом, лёгким наклоном головы, чуть слышным вздохом того, кто знает, каково это - жить и не дышать.
- И не смотри на меня так! – взрываешься ты. Хочется сокрушить, разметать эти смутные остатки его небесной принадлежности, чтобы он понял по настоящему, что это значит – разрушать свою ничтожно короткую жизнь. Понял и прочувствовал без этого горнего спокойствия свидетеля вечности. Вот они мы – насекомые, ползающие по поверхности этой маленькой планеты, сражающиеся за других ещё менее сведущих насекомых. Вот они мы…
Но бывший ангел отказывается понимать. Даже, став человеком, он видит мир из вечности. И не боится этого. Он сменил свой тренч на яркую футболку и нелепые штаны, он носит эти идиотские тапки почти в любую погоду, как когда-то носил один и тот же «бухгалтерский» галстук. Дети цветов практически вымерли, когда ты, Дин, был ещё малышом. Остались только цветы. И Кас, который радуется их аромату, как подросток новой видеоигре.
Дождь закончился, так же внезапно, как и набежал. И вот уже солнечные зайчики скачут по столу, как блохи на холке у паршивой псины. А Кас всё улыбается.
- Прекрати это! – устало бормочет его собеседник. – У меня башка раскалывается. Я всё решил, и на кой тебе только сдалось меня будить в такую рань!
- Я разучился приходить во сне. Извини.
- И на том спасибо. Только во сне мне тебя и не хватало.
- Ты видел себя счастливым?
- Нет… Не сегодня… Наверно. Собственно я не помню, - ответ вышел усталым. Отказ от бравады – простым.
- Тогда можно вопрос? – спросил человек-ангел через секунды, снова пристально глядя просто человеку в глаза. – Потом я от тебя отстану.
- Да, валяй.
- Почему ты ещё здесь?
- Хорошо, Кас! Допустим, я сейчас не должен сидеть тут, трепаться с тобой с утра пораньше и давиться этим картонным пирогом и мерзким кофе, между прочим, с похмелья, что я по твоему должен делать… э-э-э… где-то в другом месте? – Дин выдал эту тираду, всё больше сжимаясь внутри и одновременно постепенно соловея от непроходимого спокойствия Кастиэля.
Ангел не ответил. Дин ждал. В эту паузу уместились и остатки грозы за окном, и сгребание со столы полу полных тарелок и чашек с тёмно-коричневым ободком.
- Если у тебя нет ответа, то «завтрак у Тиффани» окончен, - Дин напряжённо откинулся на спинку стула и кивнул в сторону весьма соблазнительного зада официантки, с классическим киношным именем на бейджике. Зад, обтянутый чуть маловатой выцветшей формой, призывно удалялся в сторону подсобки. Когда его обладательница обернулась перед самой дверью, лицо Дина приняла уже знакомое Касу кошачье выражение. Но ухмылка осталась только на губах – она не поднялась выше скул, не тронула глаз.
- Ты – идиот, бесцельно просирающий свою бесценную жизнь, Дин Винчестер, - констатировал ангел, не меняя иронично-внимательного наклона головы.
- Спасибо за благословение, друг! Так я пошёл просирать, если ты не против?!
- Вообще-то против…, - Кас наклонился над столом и протянул руку ко лбу собеседника.
- Ты что - вернул себе моджо? – Дин отпрянул, но ангел был быстрее.
* * *
Сэм оторвал лицо от подушки, мотнул лохматой башкой, словно юный бычок и уставился на Каса так, словно видел его впервые в жизни.
- Дин?
- Да здесь я! Прости, салатик тебе не захватил – мы оперативненько так свалили…
- То есть? – младший брат потер глаза, сощурился от солнца, которое наконец-то перебралось в район его кровати, и с небольшим трудом принял полувертикальное положение.
- Кас взялся за старое, - Дин кивком головы указал в сторону ангела, лучезарно улыбаясь. – Вот и летаем!
- А… Понятно, - выдавил Сэм и смачно потянулся. – Дело что ли есть?
- Это с какой стороны посмотреть, - подал голос ангел, переводя взгляд с одного брата на другого. – Я надеялся на твою помощь, Сэм.
- Только не это! – воскликнул Дин. – Можно я пущу себе пулю в голову прежде чем вы устроите заседание группы поддержки Дина Винчестера?! – он развернулся, не нашел куда деться в тесном мотельном номере – Кас продуманно облокотился спиной о входную дверь и, за неимением других вариантов направился в ванную.
- А я хотел душ принять… - задумчиво протянул Сэм, услышав щелчок замка.
- Не думал, что он такой трус! – пробормотал Кас, отойдя от двери и усаживаясь на кровать Дина. – Я не понимаю…
- Ему страшно, - Сэм пожал обширными плечами и потянулся к полупустой бутылке пива, стоявшей на полу.
- Вот этого я и не могу понять… Он столько всего сделал… Он смотрел в лицо смерти… Буквально смотрел! А тут…
Сэм почесал нос и, поминутно прислушиваясь к возмущённому плеску воды за стенкой, попытался объяснить ангелу, что такое «страшно» для его брата. Вышло не очень убедительно, хотя Кас слушал со всем вниманием, всё более увеличивая угол наклона головы. Наконец дверь ванной распахнулась, и на пороге появился завернутый в полотенце Дин.
- О… А я-то надеялся, что девичник уже окончен! Вижу, что нет. Перейдем к просмотру мюзиклов?!
- Дин! – Сэм вскочил на ноги, пошатнулся, но удержал равновесие и, максимально проникновенно глядя брату в глаза, произнёс:
- Послушай Каса, пожалуйста!
- Да я его уже всё утро слушаю! И всю неделю слушал и весь месяц! Я, наверно, тупой, что не врубаюсь в то, что он говорит, или он всё это время трепался на енохианском!
- Дин!
- Сэмми, если я за каждое твоё «Дин» буду брать хотя бы по пять баксов, через неделю стану Дональдом Трампом, только без бывших жён и лысины! Тебе что, и правда ТАК хочется от меня избавиться?
- Нет… Мне только хочется, чтобы ты был счастлив, - протянул его брат обескуражено.
- Так я счастлив! Ок?! Закрыли тему! Меня всё устраивает!
- Нет, Дин, не устраивает, - Сэм покачал головой и уселся обратно на кровать. – Я тебя знаю, и вижу, что ты не счастлив. Всё время ищешь, во что бы вляпаться, и нет заварушки, которой бы тебе было достаточно. Оно и понятно – что может быть круче Апокалипсиса? Приведения, вампиры и некроманты нервно курят в сторонке по сравнению с тем, что мы пережили!
- Скажи это тем, чьих близких эти приведения и вампиры рвут на мелкие кусочки, сочно облизывая окровавленные пальцы! Наша работа не окончена, Сэмми!
- Дин, она и не может быть окончена. Но это не повод постоянно искать приключения себе на жопу, надеясь, что тебя в итоге убьют…
- А я и не надеюсь! Ты что - спятил совсем?!
- А на что ты надеешься? - подал голос Кас, выходя из тени.
- Чёрт, да пошли вы! – Дин заметался по комнате, словно зверь в клетке, жестикулируя одной рукой, а второй придерживая полотенце. Наконец, он выдохся и рухнул на стул у окна.
- Я пойду в душ, если никто не возражает, - Сэм поднялся и направился в ванную. – И, я искренне надеюсь, что когда я оттуда выйду, вас тут не будет. На это Дин скорчил рожицу и показал брату средний палец. Тот закатил глаза и хлопнул дверью.
* * *
- Кас, будь другом, напомни, как я позволил тебе меня в это втянуть? – пробурчал Дин, перебирая диски с фильмами, аккуратно расставленные рядами.
- С трудом, - отозвался ангел. – Ты проявил чудеса упорства. Так что, мне пришлось прибегнуть к запрещённым приёмам, таким как, полеты на моджо и щенячий взгляд твоего брата.
- Да уж… И то и другое вещи абсолютно сверхъестественного порядка…
- Сэм предлагал поступить ещё проще – подсунуть тебе справку о том, что у тебя рак яичек в последней стадии. Он сказал, что каждый раз, как ты собираешься помирать, тебя тянет к ней, как наркомана за дозой. Но я высказался за честность…
- Вот сучонок, поймаю - задницу надеру! – в голосе Дина возмущение и гордость за Сэмми смешались в почти одинаковой пропорции.
- Именно поэтому я предпочёл сообщить тебе об этой идее, когда его нет рядом, - улыбнулся Кас.
Интерьер старого видеопроката нагонял на Дина меланхолию. Любимые фильмы подпирали друг друга и внезапно нахлынувшие воспоминания. Потрясающее сочетание старого и нового наполняло воздух в этом месте. Здесь можно было вдохнуть пыль классического вестерна и аромат чёрно-белого нуара, можно было впасть в мультяшное детство и окунуться в бесконечность телевизионного «мыла».
- Так вот, где ты теперь разыгрываешь из себя Оби-Вана, - пробормотал Дин, глядя на старую выцветшую афишу Новой Надежды, заботливо спрятанную в рамке под стеклом. Он провёл пальцем по ряду, озаглавленному «мюзиклы семидесятые» и с лёгким сомнением вытащил один из дисков с пошарпанной коробке.
- Часто берут?
- А что это? «Свобода быть тобой и мной»? – ангел вытянул шею, всматриваясь в обложку.
- Ага. Он вышел в тот год, когда я родился… Маме нравились некоторые песни… Хорошая вещь, настоящая, теперь такого не делают.
- Я бы удивился, если бы отозвался с такой тоской о чём-нибудь поновее, - хмыкнул Кас, и словно прочитав мысли друга, добавил всё с тем же неповторимым наклоном головы:
- Боюсь, ты пропустил то время, когда стоило смотреть это вместе с Беном…
- Жаль…
- И ему тоже жаль, - произнёс Кастиэль, не дождавшись окончания тяжёлой паузы по инициативе Дина.
- Неправда. Ему плевать на меня. И это – правильно!
- Знаешь, Дин – Сэма здесь нет. А я не собираюсь потратить ещё пол дня, переубеждая тебя в очевидном. К тому же пол дня у нас нет.
- То есть? Я что-то не догоняю… А сколько у нас есть?! – Дин ещё более удивлённо воззрился на ангела.
- Один час и сорок две минуты, если быть точным, потом будет не до этого, - безмятежно отозвался Кас, даже не взглянув на часы.
- Тогда, я думаю, нам лучше поторопиться! – ухмыльнулся Дин. – Чем быстрее я сделаю то, что вы с Сэмом хотите, тем быстрее вы от меня отстанете, и всё вернется на круги своя – а это то, чего хочу я!
* * *
Церковный двор был весь завален цветами. Кругом со скоростью покупателей в рождественскую распродажу, метались какие-то люди с инструментами наперевес. В воздухе пахло истерикой и перфекционизмом.
- Что тут у нас? – скептически спросил Дин, оценив обстановку. – Случай массовой одержимости, да?
- Нет, - отозвался Кас. – Это - свадьба.
- О… Я почти угадал! Одна среднестатистическая невеста, пожалуй, стоит пары демонов, трёх мстительных духов и дюжины злобных полтергейстов… Только на кой мы тут, Кас? Угощение и выпивку подают после церкви – тем, кто выжил.
- А мы здесь не за этим… - ангел улыбнулся, легко, чуть заметно, едва-едва и коснулся рукой плеча человека, глядя сквозь него куда-то на ту сторону двора. Дин вздрогнул и обернулся – все солнечные зайчики, все шарики ванильного мороженого с шоколадной крошкой, все вишенки на вершинах самых потрясающе вкусных десертов, все лучшие гитарные рифы и медленные блюзовые соло сошлись в одной точке пространства-времени в эту секунду. Все они уместились во взгляде женщины, которая застыла у двери церкви, одной рукой прижимая к груди объёмный пакет с бесформенной белой массой дурацкого свадебного платья, на другой её руке повис мальчишка, явно более всего озабоченный тем, как бы поскорее уделать тесный выходной костюм и избавиться от идиотской взрослой удавки у себя на шее. Скорость, с которой он весь повис на шее у Дина казалась поистине сверхъестественной.
- Эй, малыш, потише! Задушишь же! – детские веснушки согревали шею - столько силы и тепла было в этих руках, острых коленках и непослушном чубчике, что можно было, и, правда, задохнуться с непривычки.
- Мама не сказала, что ты придёшь! – выдохнул Бен, спрыгнув на землю и преданно глядя на взрослого снизу вверх.
- Это сюрприз! – ответил Дин, ухмыляясь.
- Круто! А я-то думал, день потерян – здесь даже ни одной симпатичной девчонки не намечается – все либо еще в подгузниках, либо старухи из старшей школы!
- Спасибо, милый. Твоя мама, наверно, вообще мумия на их фоне? – Лиза старалась казаться спокойной, но дрожь в её голосе выдавала, насколько ей не всё равно.
Ухмылка Дина как-то сама собой переросла в улыбку – искреннюю и смущённую. Не в ту пошлую гримасу, с которой продавец подержанных машин или страховой агент пытается вам угодить, и совсем не в ту оценивающую с которой на Лизу смотрели другие мужчины, прикидывая, что же им перепадет от красивой матери-одиночки.
- Привет, - выдавил Дин, наконец.
- Привет, - чуть слышно ответила она.
- Тебе обязательно это делать? – спросил он, указывая на платье, в которое она вцепилась уже обеими руками.
- Ей обязательно делать что? – Бен удивлённо переводил взгляд с одного взрослого на другого, но они, казалось, даже его почти перестали замечать. Дин обернулся в поисках поддержки. Где Кас? В конце концов, это он притащил его сюда и поставил в эту идиотскую ситуацию! Окей, он всё понял, Лиза выходит замуж за другого, а он – дурак, просравший свою жизнь… Сэму грозит перспектива стать совсем неотличимым от бассет-хаунда, а Кас…слинял в самый ответственный момент!
«Сукин сын»! – выругался Дин про себя. «Прости Господи»… И, будто в ответ на его богохульство, грянул гром. Уже второй раз за этот безумный день, гроза накрыла небо над головой Дина. Он подхватил мальчика на руки и бросился к входу в церковь, но к тому моменту, когда они все втроем добежали до укрытия, дождь успел основательно подпортить и аккуратно уложенные локоны, и макияж Лизы и пиджачок Бена.
- Прости, твои волосы… - начал Дин неловко. – Если бы не я вы бы успели зайти в церковь.
- Это ничего, Дин… Всё хорошо…
- Но платье, Лиза – наверняка твоё платье испорчено… Извини! Я знаю, как всё это важно! – он ещё, наверно, никогда не чувствовал себя таким идиотом.
- Это не важно, Дин, - ответила она, заглядывая ему в глаза этим самым взглядом, от которого подкашивались коленки, и становилось тепло внизу живота до такой степени, что все прочие ощущения просто отступали совсем. – И это – не моё платье… Я, что похожа на женщину, которая добровольно напялит на себя костюм снеговика?
Лиза усмехнулась так тихо, так легко накрыла своими влажными пальцами его напряжённую руку. Так тихо и так легко стало у него на душе. «Это не моё платье», - сколько покоя и счастья может быть заключено в простом отрицании?
* * *
- Знаешь что, - начал Дин неловко, обводя взглядом упругие бедра Лизы, спрятанные под тонкой белой тканью. – Всё-таки это – лучший вариант! Образ школьницы – это как-то уже слишком!
- Уверен? – она поджала губы, оглядывая себя в зеркало. – Думаешь, это – то, что нужно?
- Определенно! – ответил Дин, положив ладони на её талию. Он облизал губы с мыслью о жадном влажном поцелуе – чем ещё заниматься в примерочной секс-шопа, выбирая между костюмчиком сексуальной школьницы и развратной медсестры, но так чтобы и в полицию в самый ответственный момент не загреметь?
- Мне тоже нравится, - подтвердила Лиза. – А учитывая, что после того, как мы практически похоронили свадьбу моей кузины, никто из моих родственников к нам не придёт… Можем делать, что хотим!
- Это – Вегас, детка! – ухмыльнулся Дин, притягивая её гибкое тело ближе к себе. – Это – Вегас… А Сэмми и Кас возражать точно не будут…
- Кас – это тот хиппи из видеопроката? Я так и не поняла кто он…
- Он… - Дин театрально задумался на пару секунд, скривил рожицу. – Он – хиппи из видеопроката. Хотя, не только. Но остальное я как-нибудь потом расскажу, долгими вечерами, когда тебе надоест заниматься со мной… йогой.
В ответ Лиза лишь звонко рассмеялась и запустила руки в задние карманы его джинсов, сократив расстояние между их телами до минимума двух ненужных слоёв одежды.
Дин наклонился и поймал её губы: такие тёплые и мягкие. Только Лиза, из всех его женщин, знала, как сделать это – как сохранить в поцелую это ощущение улыбки, как сделать это чем-то большим, чем обыкновенная прелюдия прелюдии, обещание страсти, которое женщина даёт мужчине. Было нечто гипнотизирующее в движении её губ. Что-то нетерпеливое, но вместе с тем, она не переигрывала – никогда. Никогда Дин не чувствовал в её объятиях, что ему делают одолжение. Никогда её тело не отвечало на его прикосновение, чтобы получить что-то ещё. Казалось, она этого вообще не умеет, а если и умеет, то притворяется так хорошо, что он не думал об этом. Сейчас, прижимая её весом своего тела к зеркалу примерочной, он не думал вообще ни о чем. Её губы шептали что-то, когда он отрывался от них, чтобы дотронуться кончиком языка до мочки её уха, спуститься с мелкими поцелуями по линии подбородка, туда к теплой, пряной коже её шеи. Она теряла и находила дыхание, её губы умоляли вернуться к ним, прикоснуться, снова почувствовать, как его вкус перемешивается с её вкусом. Язык Дина скользил между её зубов, исследуя её рот с интересом равным желанию, помноженному на всё одиночество и горечь его случайных встреч-расставаний со многими женщинами. Одиночество у стойки бара – вот чего не будет больше в его жизни. И он не скучал по этому, касаясь губами её бархатистой кожи, прокладывая пальцами маршруты от её спины к ягодицам и после поцелуя на его губах всё ещё было место улыбке – улыбке довольного, довольного кошары, налакавшегося любимых сливок.
The End