Привет)

Привет,  Vasena и  Бусинка:-)

Надеюсь, вам будет не очень скучно с таким медлительным автором)

@темы: Мой арт, ПЧ

---

Спёрнуто у Олимпиады Роскошной aka Ka_ira.

А как вам Любава Сапожкина?

Мой литературный псевдоним - Любава Сапожкина. А Ваш?

@темы: Припадки идиотизма

---

ПЧ

Трям, здравствуйте...
Чувствую себя противной и невоспитанной оттого, что до сих пор должным образом никого не поприветствовала, попытаюсь хоть немного реабилитироваться.
Поскольку фики на заказ не пишу, приветствовать буду картинками - не ахти какими умелыми, но от души))))

Апрельская Верба, спасибо, что привела меня сюда))) Ты мой путеводный маяк на местных просторах, мой первый читатель и советчик... и пейринг, который сейчас занимает мои мысли, я открыла только благодаря тебе. Спасибо тебе за твою помощь и твоё великолепное вдохновляющее творчество. За то, что не отмечала этого тут так долго - прости меня.

гладиолус
Для автора таких милых семейных драбблов - тихие посиделки на закате.

Vardek
Твоя излюбленная творческая форма - ангст с хеппи-эндом - находит живейший отклик в моём сердце. Я рада, что такой мастер как ты, меня читает.

Dragon with grey eyes,
насколько я поняла, тебе больше нравятся братья комплектом))

Belwederchi,

LediLey,

Raiss,

Runil,

@темы: Мой арт, ПЧ

---

Just his face...

Просто Дин во всем его мимическом великолепии... 26 авок

001

002

003

004

005

006

007

008

009

010

011

012

013

014

015

016

017

018

019

020

021

022

023

024

025

026

Created with angelamaria's Icon Table Generator @ Bauble

Комменты желательны, а при экспроприации чего-либо - обязательны)))

@темы: аватары, Мой арт, Дин Винчестер

---

Гы-ы

Вообще тесты и гадания терпеть ненавижу, тупость страшная в любых вариациях... Однако, случайно набрела тут, в недрах Дневников на такую прелестность: "КЕМ ТЫ БУДЕШЬ РАБОТАТЬ В АДУ?" (Вообще, думала, что большинство попадает туда отнюдь не как работающие субъекты, а как объекты работы))))
Гы-ы...
Ну и ввожу я первым делом родное любимое имя, получаю... Не-а, не палача, никоим образом...

Кем ты будешь работать в Аду?

Ваше имя Кем ты будешь работать в аду? Дворником. А что поделать, они везде нужны

все гадания на aeterna.ru

Гы-ы... снова думаю я и ввожу себя, родимую....

Кем ты будешь работать в Аду?

Ваше имя Кем ты будешь работать в аду? ЙА НОЧАЛЬНЕГ! Ты будешь работать самим Адским Сатаной

все гадания на aeterna.ru

Кхм... срочно надо проконсультироваться со знающими людьми по вопросу, как произвести дворника в собственные замы... с сопутствующим адъюльтером)))))

@темы: Припадки идиотизма

---

)))

Автор:Я
Название: Инструктаж
Жанр: стёбодраббл
Пейринг: Дин/Кас
Рейтинг:PG... кхм... 15 (Ненормативная лексика и всяческие намёки)
Саммари: попытка Дина поделиться с Касом неким опытом.
Дисклеймер: Крипке может спать спокойно.
Предупреждение: собственно, использовала приём выдернутого из канвы диалога, который совсем недавно использовали Верба и Гладиолус... может, кому-то после их чудесных рассказов о пироге и фильме ужасов читать будет не так интересно, но на мой взгляд, эта форма для данного сюжета самая подходящая... и наверное, моё безобразие вполне логично завершает триптих

* * *
- Ой, Дин… Дергается…
Тяжёлое дыхание.
- А… ёпт… ничего, ничего, Кас, не страшно. Просто в следующий раз делай все точно, как я показал. Не спеши. Осторожно… Давай-ка ещё разок. Так сказать, лошадь сбросила – прыгай заново. Пла-авно… нежно… Ай! Бля…
Виноватый вздох.
- Прости, Дин, прости… Прости, пожалуйста. Наверное, это плохая идея. Наверное, такие вещи просто не для меня.
- Что такое? Ангел господень боится ручки замарать о… мелкие и недостойные человеческие делишки?
- Не извращай мои слова, Дин. Ты же знаешь, что я открыт новому. И… совсем не считаю ЭТО чем-то низким… правда.
Молчание.
- Дин… Дин! Ну, правда... Ты говоришь, что это самая замечательная вещь, и я тебе просто верю.
Скорбное молчание
- Ну… Давай, я еще попробую. Покажи мне еще раз.
Довольное сопение.
- …ну, давно бы так! Пять, четыре, три-два-раз, чаще поднимай свой таз!... Стоп! Это не инструкция. Подвинься просто чуток…
Скрип и поёрзывание.
- Ещё подвинься, Кас, мне неудобно, когда эта хрень в ляжку упирается. Не сопи в ухо, просто смотри туда. Берёшь правой рукой, чуть толкаешь… Потом правой плавненько жмёшь, жмёшь… а левую снима-аешь… Экстаз, конечно, не похож на религиозный, кхм… но ощущения непередаваемые. Давай, сам.
- Уф-ф…
Мягко, но настойчиво:
- Давай, давай.
С дрожью в голосе.
- Отец небесный, укрепи и направь…
Нетерпеливо:
- Нет уж, это ты сам укрепи… и направь. Твою Богородицу, звучит и то возбуждающе! Давай, давай, жми уже, а то Сэм скоро проснётся…
Шумное взволнованное дыхание.
- Да… молодец… успокойся, давай без инфарктов, их, наверное, долго чинить… не жми так сильно, держи нежнее, башку ему свернёшь, хреново будет… ага, а теперь пла-авно... Снова жми, а правой потяни, потяни чуть на себя, не сильно… О, ДА, ДА, ДА!!!!!
- Получается, Дин! Получается! Я еду!!! Она едет!!! Она меня слушается!
- Конечно, слушается - моя детка умница… Нет-нет-нет, Кас, смотри вперед, смотри вперед, не на меня… Тормози!!!!!
Глухой удар, звон разбитого стекла.
Сонный голос с заднего сиденья:
- Бля, Дин, ты совсем уже башкой ослаб?… О… А… КАС?!
- Кас, ты нормально?.. Чёрт, у тебя кровь хлещет! Бровь рассёк… О руль приложился… Не лапай, дай, я посмотрю…
Хлопок дверцы.
Возмущенно:
- Дин, он разбил фару и решетку радиатора погнул, а ты вокруг его царапины сюсюкаешь?.. Меня бы ты уже убил!
- Ты всегда норовил превратить её в груду железа… А тут я сам виноват. Зря я тебя заставил Кас… Ты как чувствовал. Прости.
- Ты не виноват, Дин…
- Бля… это точно любовь…

@темы: Дин/Кастиэль, Мои фанфики

---

Молчи, грусть...

Автор: Я
Название: А что потом?..
Жанр: ангстодраббл… POV Кастиэля
Пейринг: Дин/Кас
Рейтинг: PG
Саммари: многие пишут о том, какое отчаяние испытывает Дин, думая о том, как может лишиться Кастиэля. А что думает Кастиэль по поводу того, что он практически бессмертен, а Дин – нет?
Дисклеймер: Крипке может спать спокойно.
Предупреждение: ООС Каса, я думаю… Не бечено.


* * *
Быстротечность времени я начал осознавать только теперь…
Нет – измерять его, считать, торопить или экономить мне доводилось и раньше, пусть людям это и показалось бы странным – зачем измерять и экономить то, чего бесконечный и неисчерпаемый запас? Всё равно, что сидеть на берегу океана и пытаться вычерпать его детским ведёрком.
Однако… Раньше я бы, наверное, и такого сравнения не подобрал, не говоря уже о том, чтобы задумываться над тем, что время может песком убегать сквозь пальцы.
Это всё Дин… Мой подопечный.
Мой человек.
Только глядя на него, я понимаю, кем был, и с ужасом и восторгом пытаюсь заглянуть вперёд, и понять, кем становлюсь…

Как легко, оказывается, пресытившись за тысячи лет всеми созданными Отцом чудесами, вообразить, что постиг ВСЕ его замыслы. И мне делается неловко и страшно от осознания того, как много вокруг меня было таких вот скучающих высокомерных, неживых лиц, и что я сам мог стать именно таким.
А потом я смотрю, как Дин молча улыбается, радуясь убегающей из-под колёс дороге и ясному небу, и из уголков его глаз разбегаются солнечными лучиками едва заметные морщинки… И я чувствую, что он счастлив. Это ощущение для меня почти осязаемо.

Он счастлив потому, что после вчерашней охоты Сэму не пришлось накладывать швы, а все похищенные омерзительной нежитью дети вернулись домой невредимыми, потому, что недавно звонил Бобби – и не для того, чтобы сообщить об очередной проблеме, а просто чтобы проверить, «как там дела у двух бесшабашных обалдуев, которые ему по чистому недоразумению почти как сыновья»… Ещё Дин с удовольствием предвкушает, что скоро на горизонте покажется небольшое озеро, в котором приятно будет искупаться, а еще через пару десятков миль и забегаловка, где можно будет съесть что-то вредное для здоровья, но очень вкусное, и пофлиртовать с официанткой, если она окажется хорошенькой...

Дин умеет радоваться самым простым вещам, проживая каждый свой день, как последний, так, будто Апокалипсис завтра… Как это он говорит: «Смеяться надо и над глупой шуткой… ведь завтра, может быть, смеяться вообще не придётся…» - и я понимаю – в чём-то он мудрее, чем все мои братья вместе взятые.
Из всех созданий Отца люди – единственные, кто по-настоящему понимает, что их жизнь не вечна… и умеют любить, созидать и радоваться так, будто всему этому не будет конца. А Дин, ко всему прочему, сполна изведал того, к какому финалу может придти короткая человеческая жизнь… но он всё ещё Человек, и я каждый день возношу молитвы Отцу за то, чтобы он таким и оставался.

Ему скоро тридцать. Он молод даже по человеческим меркам. Но если эта жизнь не сгорит в горниле надвигающейся войны, сколько ещё осталось Дину?..
Столько же? Чуть больше?..
Даже дважды столько - по меркам Небес мгновение… Я, конечно, могу исцелять раны, прогонять болезни… Всё, что я на самом деле могу, это лишь немного оттянуть неизбежное.
А что потом?..
Серая пустая долгая бесконечность… Глухая и тихая – без ударов его сердца, потому что я не смогу последовать за ним – куда бы он потом ни отправился.
И это пронзает просто немыслимой болью и тоской моё собственное...

Однажды – видит Бог, не знаю почему - я неосторожно говорю что-то такое, что вдруг заставляет Дина вспомнить о временном аспекте моей сущности.
- Заводя котенка или щенка, люди просто… как бы оставляют за скобками то, что их рано или поздно придется закапывать под деревом… - коротко пожимает плечами Дин. – Иначе – какая была бы от этого радость? Так что… забей. Дай ключ на тринадцать.
- Ты не щенок, - вырывается у меня.
- Да?.. – принимая из моих рук инструмент, он смотрит на меня как-то странно, потом в его глазах вспыхивают бесстыжие огоньки – так он заслоняется от того, что действительно может глубоко его ранить. – Нет… Конечно, не щенок. Я скорее котище. Ободранный, бродячий бессовестный котище, от которого прячут домашних кошечек!.. Почешешь меня за ушком?..
Отбросив ключ, Дин подходит ко мне вплотную, вроде бы, паясничая, вроде бы, издеваясь, склоняется, бодая лбом моё плечо, но я чувствую, как он напряжен, натянут, как готовая лопнуть струна… и очередной упрёк в том, что я становлюсь такой же девчонкой, как Сэмми, так и не звучит.
- Если хочешь знать… - говорит он свистящим шёпотом. - После всего, что было… я впервые снова рад тому, что умру раньше кого-то. И надеюсь, что так и будет. И… Мне плевать, куда я при этом попаду.
Дин резко выдыхает, так что мою шею обжигает, потом резко отворачивается, и начинает искать ключ на шестнадцать, давая мне понять, что для него тема закрыта…

Это всё Дин… Мой подопечный.
Моя непонятная радость и незаживающая рана...
Только глядя на него, я понимаю, кем был, и с ужасом и восторгом пытаюсь заглянуть вперёд, и понять, кем становлюсь я, кем становится он…
И какова будет цена.

@темы: Дин/Кастиэль, Мои фанфики

---

Динокастиэльные авики

В компании с Фотошопом время летит незаметно... время отпуска... Кто-нибудь, ОТНИМИТЕ ЕГО У МЕНЯ!!!!! (Фотошоп, в смысле... время отпуска сама у себя успешно отнимаю)))

001

002

003

004

005

006

007

008

009

Created with angelamaria's Icon Table Generator @ Bauble

@темы: аватары, Мой арт, Дин Винчестер, Дин/Кастиэль

---

"Пьянству-бой!"))

Еще одна тематическая подборка Диновских авиков...

001

002

003

004

005

006

007

008

009

010

011

012

013

014

015

016

017

018

019

020

Created with angelamaria's Icon Table Generator @ Bauble

@темы: аватары, Мой арт, Дин Винчестер

---

Автор: я
Название: Отражение веры - отражение боли
Фандом: СПН
Жанр: ангст
Пейринг: человек/ангел
Рейтинг: PG
Таймлайн: где-то между 4х10 и 4х16
Саммари: то, за что Каса обвинили в излишней симпатии к человеку…
Дисклеймер: Крипке может спать спокойно.
Предупреждение: тема избитая до крайности – взять тех, кого любишь и помучить… но я не смогла удержаться, сорри. Но всё будет хорошо, правда.

* * *
Мир на всех его пространственно-временных планах словно подёрнулся пеплом.
Нет, внешне, вроде, ничего не изменилось, но… все чувствовали возросшее напряжение. В гарнизоне Кастиэля не говорили об этом прямо, но все братья знали, чувствовали – скоро случится нечто переломное - разрушительное и непоправимое.
Приказы сверху поступали все так же – хотя бы это обнадёживало. Однако, последний, касавшийся непосредственно Кастиэля, совсем его не обрадовал. Звучал он просто и сухо – «Пересмотрите приоритетную задачу». И всё.
Только это означало, что Дин становится для него задачей номер два…

И теперь привычно бегло просматривая вверенные ему участки на всех планах реальности, прощупывая все возможные варианты развития событий вокруг предполагаемого взлома печатей, вычленяя самые вероятные и определяя необходимую степень вмешательства, Кастиэль невольно представлял, как мог бы описать Дину все происходящее вовне, и в частности, свою работу.
В последнее время он часто думал о том, как можно было бы рассказать человеку о том или ином аспекте своего существования. Хотелось, чтобы Дин выслушал, не переспрашивая, не удивляясь, не возмущаясь, не ёрничая - воспринимая, как нечто вполне для себя обыденное и понятное… и ангелу почему-то казалось, что это возможно.
Он несколько раз наблюдал, как Дин в дороге прислушивался к, казалось бы, ровному и абсолютно нормальному для существа неискушённого звуку работающего двигателя, хмурился, незаметно покачивая головой, а потом вдруг резко ударял по тормозам, и сворачивая на обочину, на все удивленно-раздосадованные вопросы безапелляционно отвечал: «Если не потратим полчаса сейчас – потом придется идти пешком». Ответом на робкий вопрос Сэма: «А что сломалось?» всегда был только ядовито-колкий взгляд: «Как будто ты и в самом деле хочешь знать? Не можешь помочь – не мешай!»
Технически это мало чем отличалось от того, что приходилось делать ему самому… в русле его теперешней приоритетной задачи. В том, что процесс устранения найденной проблемы был иногда достаточно кровавым, для Дина, кстати, тоже не было бы ничего нового… Как раз это было бы ему понятно, как никому другому.
Тем же, кто мог бы поморщить нос на такое приземлённое и упрощённое сравнение, ангел мог бы возразить, что этот «всего лишь человек», по крайней мере, признает важность и нужность для безупречности функционирования любимой им машины любой, даже самой мелкой детали… что порой не под силу гораздо более тонко организованным созданиям, глубоко втайне полагающим, что без людей (гиен, стервятников, тараканов, слизней, вирусов – нужное подчеркнуть) мир стал бы еще более совершенным, чем решил Отец...
Может быть, где-то в этой цепи рассуждений и была брешь, но думать об этом Кастиэлю отчего-то не хотелось.
Хотелось на Землю. К Дину.

Никогда прежде ангелу не доводилось никого охранять, и поначалу он не знал, как воспринимать это задание – как оказанную ему высокую честь, или как наказание за какой-то неведомый проступок.
Спустя совсем немного времени, он понял, что на деле оно оказалось и тем, и другим…
Строптивый, практически лишенный почтения к Создателю, полный мелких и непонятных ему земных страстей, Дин вызвал у него поначалу лишь недоумение: и это тот, чья важность столь велика и не подлежит обсуждению?..
Многие из товарищей Каса, у которых был опыт Хранителей, советовали ему не углубляться в анализ – любить младших детей больше, дескать, вполне закономерно… сколь закономерно же, возлагая на них большие надежды, приставлять к ним детей старших – чтоб не игралось неразумное чадо опасными игрушками, чтоб было живо и здорово на радость родителю. А уж выйдет из него толк или нет – родителю и разбираться.
Многие из ангелов – хранителей за всю короткую земную жизнь своих подопечных ни разу к ним не спускались и в то, что занимает мысли и устремления «их» людей, не особенно вникали.
Кастиэль так не мог. Может, для создания, основой существования которого была чистая и безоговорочная вера, это было ненормально, но… Ему всегда нужно было понимать.

Поначалу он являлся Дину без особого воодушевления – просто потому, что ему казалось, что вот так, лицом к лицу, диалог станет более продуктивным… К тому же Дин,
считающий вещие сны прерогативой младшего брата, а внутренние голоса – исключительно симптомом шизофрении либо порождением алкогольных паров, попросту проигнорировал бы попытки наладить контакт другим образом.
Узнав о человеке чуточку больше, Кастиэль сделал вывод, что наблюдение издалека и опосредованное воздействие способны вызвать у его подопечного реакцию достаточно бурную, поскольку тот даже в ответ на неожиданное реальное появление Хранителя поначалу настойчиво пытался пырнуть его ножом, чуть позже - просто раздражался и обзывал его не совсем понятным словом «извращенец». Кастиэль долго пытался понять, какие именно заветы Отца он, по мнению человека, извращает, появляясь перед подопечным в моменты, когда тот не особенно расположен к встрече, но, так и не поняв, решил отложить уточнение этого вопроса до лучших времён…
Еще чуть позже раздражение Дина при его появлении сменилось более спокойными, но еще менее понятными едкими замечаниями, но в глазах человека ангел сумел уловить какое-то… ожидание. И одиночество – сокрушительное, безнадёжное… бесконечное, как Вселенная.
Однажды Кастиэль не приходил долго. А когда, наконец, пришёл, Дин встретил его фразой вроде: «Ну, расскажешь, где столько носило твою крылатую задницу?».
Так ангел понял, что человек его ждёт...

Кастиэль вздохнул.
Со дня их последней настоящей встречи прошло уже больше трёх земных месяцев, и все это время он вынужден был следить за Дином издалека – причём так, чтобы тот не почувствовал постороннего присутствия, урывками, в свободное от теперешних основных обязанностей время… а иногда и во время их исполнения. В обход приказа.
А ведь когда-то даже представить подобное было немыслимо…
Вот и сейчас, уже стоя в оцеплении участка ожидаемого взлома печати, Кас мысленно потянулся вперёд, отыскивая в глубинах пространства и времени знакомое биение человеческого сердца.
Оно было быстрым.
В первую секунду Кастиэль едва не рванулся назад, решив, что снова застал Дина возлегшим с женщиной – в прошлый раз он не сдержал любопытства и, будучи захваченным лавиной физических ощущений, которые невольно разделил с Дином, едва не выдал себя. Причем дважды: перед встревожившимся напарником, который свято полагал, что оцепеневший Кас просчитывает вероятностные параллели прорыва демонов на их фланге, и перед самим Дином, который, почувствовав что-то, вдруг встрепенулся и кубарем скатился с ложа, нащупывая под сброшенной одеждой нож, чем очень напугал блудницу…
Нет, все-таки сегодня человеком владели другие чувства – Дин вместе с братом шёл по следу какой-то нечисти, и волнение, охватившее его, было возбуждением воина перед схваткой. Это, в отличие от возбуждения телесного было ангелу понятно, а ситуация была достаточно потенциально опасной для того, чтобы заставить его задержаться и просчитать её возможное развитие.
Кастиэль словно увидел, как человек сжимает в руках оружие, затем осторожно коснулся разума подопечного, мгновенно проникнувшись его непоколебимой уверенностью в своей правоте и в том, что задача ему по плечу: объект охоты известен, повадки и способы истребления знакомы, младший брат не путается под ногами... Ну, или прикрывает спину – кому как нравится… главное, что он рядом. Всё путём.
Тем не менее… исходом этой охоты могло стать ранение. Вероятность этого была небольшая, но у ангела никогда не было уверенности в том, что Дин не пошлёт к чёрту инстинкт самосохранения и не изберёт самый гибельный для себя вариант.
Впрочем, сейчас ангел в любом случае никак не мог вмешаться в происходящее – ему нужно было возвращаться, пока никто не заметил его ментальное отсутствие там, на передовой… и оставалось только молить Отца, чтобы тот сам не позволил Дину совершить ошибку.
Просто… Это был Дин.
Зная, что что-то должно быть сделано, и сделано правильно, он никогда не стоял за ценой… И это не было следствием легкомыслия и самоуверенной бесшабашности, как показалось Кастиэлю в самом начале. Это была удивительная ясность, целостность и душевная сила, которая с лихвой компенсировала отсутствие у Дина сил сверхъестественных и позволяла ему противостоять такому, от чего у любого простого представителя человеческого рода кровь застыла бы в жилах…

Кастиэль поймал себя на том, что абсолютно не подобающим и не присущим ему образом ухмыляется при воспоминании о ярости, охватившей Уриэля, когда Дин ловко нащупал слабое место его разрушительного плана спасения печати и, не колеблясь ни секунды в своей дерзкой манере заявил, что даже если это будет последнее в его жизни решение, он не намерен подчиняться двум идиотам, готовым за здорово живёшь спалить целый город.
Надо сказать, отправляясь тогда на Землю, Кастиэль как раз идиотом себя и чувствовал. На самом деле он был ошеломлён данным им с Уриэлем приказом подчиниться решению Дина, потому что тогда совсем еще не был уверен в человеке… Но и план Б, разработанный напарником ему тоже очень не нравился. Уриэль, выбравший для этого визита самую устрашающую, по его мнению, оболочку, почувствовал неуверенность Каса и заявил, что одного его присутствия достаточно, чтобы слабый человек убоялся и согласился с тем, что будет ему предложено… и вот чем все обернулось.
Ангел чувствовал пронизывавший Дина ужас перед последствиями его выбора, но видел яростный блеск его глаз… и гордился им.

Было странно говорить одно, а думать и молиться о совершенно противоположном, но с тех пор, как Кастиэль оказался связанным с Дином, состояние раздвоенности покидало его все реже. В этом, должно быть, и состояло наказание. Наградой было новообретённое знание о том, какими могут быть люди. Наградой был сам Дин, у которого было чему учиться… человек, который, наверное, гораздо меньше нуждался в ангеле-хранителе, чем его ангел–хранитель нуждался в нём….

Ситуация вокруг осложнилась, прорыв ожидался с минуты на минуту, все чувства его сестёр и братьев были обострены до предела – в последние недели их отряд нёс такие потери, что волей-неволей многим закрадывалась мысль, что демоны наконец нашли оружие, способное наносить урон небесному воинству…
Но Кастиэль не удержался, снова мысленно скользнул в ночную тьму - не иначе, позвало сердце – туда, где таяла, исчезая, растворяясь во мраке ослепляющей боли, слабая искра человеческой жизни!
Одно мгновение, и только отголосок отчаянного вопля Сэма: «Ди-ин!», указывал Кастиэлю дорогу к гибнущему человеку.
Кажется, ему что-то гневно кричали вслед, кто-то из братьев пытался догнать, остановить хлещущим всплеском силы – для них он был дезертиром, оставившим своих товарищей на поле боя в самый трудный час…
«Прости, Отец», - билось в висках Кастиэля.
Сомнения, болезненная тяга к самокопанию, страх перед неверно принятым решением отступили - где-то там умирал человек, который был важен совсем не потому, что ему было предназначено остановить падающую лавину.

…Он оказался на краю огромного кукурузного поля, где только пронизывающий ветер расшвыривал шелуху, в которую постепенно превращались засыхающие на корню растения, поражённые какой-то болезнью.
Чуть в стороне от шоссе темнела покосившаяся громада полуразрушенной водонапорной башни, окруженная более приземистыми строениями, находящимися в таком же запустении.
Единственным источником света были огни городка, расположенного на холме в нескольких милях от этой заброшенной фермы - его отблески напоминали горсть тлеющих угольков, неизвестно кем и с какой целью собранных в кучку и помещённых на край огромной темной столешницы.
Всё это отразилось в сознании Кастиэля за долю секунды, пока он смятенно прощупывал окружающее пространство, в надежде отыскать Дина. То, что он еще жив, ангел ощущал как отголосок блекнущего неясного эха, которое с каждым ударом сердца человека – или его собственного? - звучало все глуше, но определить его точное местонахождение по таким нечётким ориентирам было сложно. Тогда он снова сосредоточился на Сэме, прикасаться к которому было не слишком приятно из-за того, что Кастиэль про себя называл повреждённостью, но хорошо это было или плохо - мальчик был частью Дина, и с этим нужно было мириться.

Полудемон уже не выкрикивал имя брата, но, тем не менее, его отчаяние и злость пылали во тьме, словно путеводный маяк, так что переместиться туда, куда было нужно, труда не составило.
Сэм скорчился в три погибели в пятне света от небольшого ручного фонаря и, всхлипывая и рассыпая проклятия, пытался связать свою куртку, кусок брезента, скорее всего, из багажника машины Дина, и измочаленные грязные полосы пёстрой ткани, когда-то служившие шторами в фермерском доме, в какое-то подобие каната. В нескольких футах от него в полу комнаты зиял, ощерившись острыми краями проломленных досок, тёмный, как преисподняя, провал.
- Он там? – коротко спросил Кастиэль, не тратя времени на приветствия.
- Да, - всхлипнул Сэм, лицо которого отразило безумную смесь подозрительности и надежды, а потом торопливо, словно докладывая старшему по званию, сообщил. – Лестница в подвал обрушена. Вход с улицы заложен кирпичом, окон нет. Тварей там… много. Не меньше шести. Он оттолкнул меня, а сам…
Но Кастиэль не стал слушать дальше.
- Жди снаружи, - отрывисто бросил он, исчезая.

Кромешная тьма расступилась перед вспышкой слепящего белого света, нежить, копошившаяся в ней, разлетелась легкими хлопьями черного пепла, словно сгоревшая бумага – ангел даже не дал себе труда разглядеть, что это были за твари, и сколько их было. Он видел только следы борьбы – три отвратительных в своей неестественности тела в вывернутых позах, не вспыхнувшие при его появлении, и пятна крови на полу…
Дин лежал в углу, неловко привалившись к стене, глаза его, к секундной радости Кастиэля, были закрыты – ослепить человека, пусть даже спасая ему при этом жизнь, в планы ангела не входило. Но радоваться было явно преждевременно: Дин был изранен настолько, что спасение все еще стояло под вопросом.
По полу тянулся широкий кровавый след, отмечая, как человек полз, отбиваясь от наседающих на него тварей, кровью была залита его куртка и джинсы, рука намертво стиснула блестящий серебряный клинок, абсолютно чистый – у нежити не было крови…
Кастиэль вдруг понял, что заимствованное им тело почти не дышит, охваченное непонятной дрожью и болью где-то в области сердца: Дин был здесь… но его почти не было.

Он рухнул на колени рядом с ним, не обращая внимания на грязь и кровь, дрожащими руками приподнял такое сильное, но вместе с тем настолько уязвимое человеческое тело, обнял за плечи, прижимая ладонью одну из кровоточащих ран на груди, и прислушиваясь, вглядываясь, осторожно проникая туда, где мерцала тлеющей былинкой готовая оборваться жизнь.
Дин шевельнул губами, и Кастиэль торопливо прошептал, предупреждая вопрос:
- Сэм тут, недалеко. Он цел. Не двигайся.
Но Дин открыл глаза, мутные, от наполнявшей их боли, и Кастиэль почувствовал, что на это уходит остаток его сил.
- С тобой все будет хорошо, - пробормотал он, чувствуя себя глупо, не зная, как ведут себя в таких случаях человеческие целители, но интуитивно чувствуя, что нужно что-то говорить.
При новой попытке что-то сказать, Дин едва не захлебнулся кровью:
- Не б…
- Не благодаря мне, знаю, - выдохнул Кастиэль, приподнимая его повыше. – Прости…
Удивительно, но Дин криво усмехнулся, сглатывая кровь, и еле слышно произнёс:
- Кас… Ну ты и чудо крылатое…
На этом силы иссякли, и Дин закрыл глаза, прижимаясь щекой к его рукаву.
Ангел окинул взглядом огромное, затхлое, пахнущее многолетней пылью, крысами и чем-то еще более нечистым пространство, которое при любом раскладе не подходило ни для того, чтобы здесь исцелиться, ни для того, чтобы окончить здесь земной путь. Как ни слаб был Дин, Кастиэль надеялся, что он сможет продержаться ещё немного. Исцелять человеческие тела помимо его собственного сосуда ему приходилось нечасто, и мысль о том, что это придётся делать в таком месте, слегка пугала.
Сэм где-то там, над проломом, надрывался, призывая на голову Каса всех демонов ада, если он сейчас же не откликнется и не скажет, что с его братом и, судя по всему, всерьёз собирался спрыгнуть вниз… и, как и Дин, заработать многочисленные переломы.

- Я велел ждать снаружи, - холодно отозвался Кастиэль, практически не повышая голоса, но его явно услышали – наверху воцарилось выжидающее болезненное молчание. – Он ранен и не сможет подняться по веревке… Я открою вход.
Сверху донёсся облегченный вздох: «ранен» это не «мёртв», и торопливые удаляющиеся шаги - Сэм отправился им навстречу.
- Пойдём и мы отсюда, - ласково сказал Кастиэль, осторожно подхватывая Дина на руки, точно зная, что тот бурно протестовал бы, если бы мог... но Дин только глухо застонал, и безуспешно попытался вцепиться в лацкан плаща Кастиэля, пачкая его кровью.
Он оказался неожиданно тяжёлым, хотя Кас был намного сильнее любого из обычных людей… должно быть, дело было в чём-то еще – может быть, в тяжести осознания того, что он не смог просчитать ситуацию более точно, успеть на помощь раньше…
Вся ирония заключалась в том, что этот человек просил у хранителя помощи только тогда, когда тот не мог помочь… и ни за что не принял бы тогда, когда эта возможность была. Более того - попробуй ангел вмешаться, это вызвало бы целую бурю негодования: «Тебя что, звали?.. Тебя просили?.. Нет, я не понял – ты меня с руки скоро кормить будешь? Ты мне еще поводок-ошейник купи!»
Кастиэль не то усмехнулся, не то всхлипнул и, повернувшись боком к проступающему на дальней стене прямоугольнику более свежей кирпичной кладки, так, чтобы даже случайный осколок не задел раненого, разнёс стену в пыль.

Обломки кирпича хрустели под ногами, засыпанная ими лестница казалась слишком крутой, но сквозь медленно оседающее серое облако виднелись звёзды. Кастиэль поднимался медленно, боясь оступиться и уронить свою ношу – Дин дрожал в его руках, и дыхание его было тяжелым и прерывистым.
«Отец, помоги», - взмолился ангел, глядя на равнодушные холодные искры, с ужасом понимая, ЧТО теперь может стать карой за ослушание, но всем своим существом надеясь на милосердие небес. – «Не дай ему вернуться туда, откуда он был вырван с такими потерями… Позволь мне сделать всё, как должно…»
«Время истекает», - словно шепнул ему кто-то. – «Не медли».
Сделав несколько шагов по высокой траве, ангел опустился на землю, не выпуская человека из объятий. Во рту пересохло, внутри что-то сжималось, мысли прыгали, словно в горячечном бреду, и Кас понимал, что если сейчас он не сможет собраться, отставить в сторону чисто человеческие эмоции, которыми когда-то ему так хотелось проникнуться, понять, почувствовать, не просто заглядывая в души людей, а переживая внутри себя – Дин умрёт. Кастиэль вздохнул и зажмурился.

Огонёк жизни еще теплился в человеке, но чтобы восстановить истерзанное тело, этого было недостаточно. В прошлый раз все было иначе – он восстанавливал плоть, в которой не было души, он не боялся ошибиться, не боялся нанести вред или боль и силы использовал только свои... Теперь же, в попытке отдать Дину часть своих сил, он рисковал погасить его собственный свет – как гаснет костёр, в который неосторожно подбросили слишком много хвороста.
Выход был один… и надо было спешить, и не только потому, что Дин не мог больше ждать – где-то совсем рядом взвизгнули тормоза и зашелестела трава – это Сэм подогнал «Импалу» на подъездную дорожку, вне всякого сомнения, собираясь отвезти брата в ближайший госпиталь.
Кастиэль склонился над Дином, почти касаясь губами его холодного лба.
- Не бойся. Иди со мной… Ты мне веришь?..
-Я не боюсь… - выдохнул Дин и… застыл.

- Что ты сделал?!!! – взвыл подбежавший Сэм, пытаясь оттолкнуть ангела от безжизненно распростертого на земле тела. – Он не дышит… Не смей его забирать, ты слышишь?! НЕ СМЕЙ!!!
- Убери руки…
Сэм дёрнулся, услышав в обычно глуховато-спокойном низком голосе Кастиэля до боли знакомые раздражённо-отцовские ноты. Он потрясённо всмотрелся в лицо ангела, пытаясь уловить перемену, но нет – глаза Каса по-прежнему были пронзительно-синими, без намёка на тёплую прозелень.
- Не можешь помочь – не мешай… - устало и почти примирительно добавил Кастиэль - или Дин?.. или они оба?.. - и легко разорвав ткань рукава на бездыханном сосуде, в котором больше не было Дина, приложил ладонь к незаживающему ожогу на плече.
Полное совпадение…

…Боже, как же больно… он знал, что это больно – быть Дином, но не представлял, насколько… и дело не в ранах, совсем не в них, с ними как раз всё очень просто: сотрясение мозга, несколько переломов, некоторые из них со смещением, один открытый – пустяки… скользящий удар вдоль ребер оставил неприятный, обильно кровоточащий разрыв… но Дин умирает совсем не от этого. Это подождёт…
Вот оно, то, что ждать не может – рана, оставившая почти незаметное на фоне всего остального пятнышко на одежде – прокол, уходящий под рёбра, из-за которого легкое наполняется кровью, не давая дышать…
…Где-то там, снаружи, беснуется Сэм, что-то требует, о чём-то спрашивает… он – еще одна открытая рана Дина, но с этим Кас ничего не сможет сделать. И таких ран у его человека много. Но залечи их – и Дин перестанет быть Дином…
Перестанет быть тем, кого Кастиэль любит.
Только… сделать эту давящую тяжесть хоть на малую толику меньше, наверное, можно?..
…
Годовалый русоволосый крепыш сосредоточенно глядя под ноги топает по тёплым янтарным полосам, расчертившим пол, в погоне за солнечным зайчиком.
- Дин… Ах, ты, мой ангел… Джон, ты только посмотри на него!
- Скорее, чертёнок, - добродушно рокочет голос отца.
Оглянувшись на родителей – «посмотрите, как я могу!» - мальчик спотыкается и падает, больно ударившись о рассыпанные на полу кубики, кривит мордашку, собираясь громко и басовито зареветь, жалуясь матери и всему миру на свершившуюся несправедливость, но вдруг замирает в восхищении, устремив взгляд куда-то в сторону дверного проёма, где золотится никем больше не видимая крылатая фигура.
- Ушибся, солнышко?.. Иди, мама подует и всё пройдёт…
Но Дин забывает о боли, забывает, что можно заплакать, забывает…
…
- …Если бы можно было всё вернуть назад… я поступил бы так же.
Парк в маленьком городке на задворках Вселенной наполнен детскими голосами и ярким светом, заставляющими мужчину с печальными зелёными глазами улыбаться и немного щуриться. Кастиэлю хочется сказать, что такие глаза он раньше видел только на иконах, но он говорит то, что человеку нужно услышать:
- Я молился, чтобы ты сделал именно такой выбор…
…

Мир на всех его пространственно-временных планах словно подёрнулся пеплом - может быть, предчувствуя скорую гибель, а может, подобно фениксу, лишь предвкушая новое рождение…
Над небольшой заброшенной фермой, очищенной от нежити, собирались тучи, обещающие пролиться ливнем.
Под этим грозовым небом человек и ангел, накрепко связанные друг с другом не только предназначением, открыли глаза: зелёные – непривычно строгие и слегка удивлённые, и синие – с неизвестно откуда взявшейся тёплой насмешливой искоркой.

Всё

@темы: Дин/Кастиэль, Мои фанфики

---

"С закрытыми глазами"

20 авиков объединены одной темой - "С закрытыми глазами"... Спящий Дин, короче)))) (Строго говоря, спящий по-настоящему не везде, кое-где вырубленный, потому тема заявлена так))))

001

002

003

004

005

006

007

008

009

010

011

012

013

014

015

016

017

018

019

020

Created with angelamaria's Icon Table Generator @ Bauble

@темы: аватары, Мой арт, Дин Винчестер

---

Сделала обоину... простенькую, но вроде, симпатичную. Пока она мне кажется даже более подходящей картинкой к находящемуся в работе фанфику №2, чем уже приготовленная к нему обложка. Вот так вот))

@темы: Мой арт, Дин/Кастиэль, обои

---

Первый фанфик по СПН

Автор: Я
Название: Шрамы
Пейринг: Дин/Кас
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Крипке может спать спокойно…
Саммари: Утро после первой ночи. Ответ или предистория фику Вербы «Завтрак».

* * *
Ночью над городком прокатилась гроза, но ангел и человек, подхваченные своей собственной бурей, этого не заметили. Только за чертой рассвета, когда Дин не смог больше сопротивляться усталости, Кастиэль тоже смежил веки, раскрываясь навстречу всем уровням бытия, что ранее отступили на второй план под натиском обрушившихся на него неизведанных ощущений.
Ангел попытался припомнить, в какой именно момент за многие тысячи лет существования мир для него впервые сжался до лихорадочного отблеска в зелёных глазах человека, а потом и вовсе исчез, но определить это с полной уверенностью ему не удалось. Может, это произошло в миг, когда Дин вдруг шагнул вперед и, притиснув его к стене, впился в его губы отчаянно-исступлённым поцелуем… а может, немного раньше – когда Дин, после нескольких секунд ничем не заполненной тишины – про такие моменты наивные люди иногда говорят «ангел пролетел» - вдруг хрипло произнёс: «Чёрт побери, Кас… мне все равно, что со мной будет потом… можешь швырнуть меня в ад прямо сейчас»…
Как бы то ни было - дальнейшее представлялось как единый бурный неуправляемый поток чувств и физических ощущений. Наверное, приложив некоторые усилия, он смог бы расчленить этот поток на отдельные составляющие, подвергнуть анализу, но… Что-то мешало.
С большим трудом отгородившись от согревающего его шею сонного дыхания Дина, Кастиэль прислушался, предполагая самое вероятное – что его присутствия потребовали дела более важные и неотложные, чем «может быть, и приятные, но совершенно бесполезные чувственные эксперименты с краткоживущими». В том, что именно так назовут произошедшее между ним и Дином большинство его братьев, Кастиэль не сомневался, как не сомневался и в том, что все, кто так скажет, сами никогда ничего подобного не пробовали и относились с ужасом и презрением даже к самой идее подобного опыта. Однако… ничего тревожащего там, вовне, пока не происходило, и ангел вдруг с удивлением обнаружил, что единственная помеха была внутренней и исходила со стороны сосуда.
«Не сосуда», - поправил он себя. – «Тела».
Дин кривился или закатывал глаза, когда слышал слова «сосуд» или «вместилище».
«Поменьше пафоса, ребята», - фыркал он. – «Какие красивые слова не подбери, а задница останется задницей, даже если вы используете не все её опции».
…Тело болело.
Не так, чтобы сильно – ангел не ощущал ущерба – скорее, оно болезненно, но сладко ныло. Особенно в местах, подвергшихся самой страстной атаке урагана по имени Дин.
Кастиэль не знал, стоит ли избавляться от этой боли, и потому на пробу слегка мазнул пальцами по коже, убирая небольшое пятнышко, багровеющее на правом плече. И… мгновенно на него обрушилось щемящее чувство потери, гораздо более болезненное, чем исчезнувший след укуса - Дин, дрожащий, вжимающийся в него всем телом на приближении к финалу, отчаянно сквернословящий и поминающий Бога всуе, пытающийся погасить последний громкий стон, на мгновение возник перед внутренним взором и снова исчез, потерявшись во влажном мареве его собственного удовольствия.
Первым порывом было желание немедленно восстановить отметину, овеществляющую воспоминание. Это было задачей на порядок более сложной, чем исцеление: столь локальный временной сдвиг был работой поистине ювелирной… и как ему не замедлят сообщить, энергоёмкость процесса будет абсолютно не адекватной конечному результату. Или, как выразился бы Дин: «Муху можно убить и из гаубицы… но за каким хреном тогда изобрели газеты?..»
Кас мысленно выбранил себя за едва не совершенную оплошность – кто бы мог представить, что он поглупел вдруг настолько, чтобы забыть - о чём бы ни шла речь, искомое проще всего получить из непосредственного источника...
А источник… источник мирно спал рядом, запутавшись ногами в той же самой простыне, что сам Кастиэль, и по-хозяйски устроив руку на его бедре.
Ангелу захотелось взглянуть в лицо Дина, и после нескольких минут колебаний это желание побороло боязнь потревожить его сон. Он осторожно повернулся к человеку, укладывая его руку ему на грудь и… замер.
Он несколько раз видел Дина спящим. Дело было не в каких-то предпочтениях и не в праздном интересе к этому человеческому состоянию, в чём неоднократно обвинял его Дин… просто в такие моменты его было легче найти. Где бы Дин ни был, его ощущение собственной греховности, сводящее с ума чувство вины и одержимое стремление действовать, в попытке заглушить сокрушительное отчаяние и ужас от уверенности в том, что ничего нельзя исправить, и так довольно быстро и всегда безошибочно приводили ангела к человеку. Но когда Дин спал, бесконечно подтачивающая воздвигаемую им защиту боль становилась настолько осязаемой, что его местоположение представало перед Кастиэлем словно на экране радара - раскаленной светящейся точкой посреди бескрайнего моря человеческих мыслей и устремлений, составляющих для ангела карту этого мира. Он видел, как горестно ломалась в тот момент линия бровей Дина, как по-детски кривились губы – ничто не говорило о том, насколько силён на самом деле этот человек.
А сейчас…
Может быть, дело было в мягких еще розоватых лучах утреннего солнца, робко заглядывающих в окно, может быть, в чём-то еще – но лицо Дина было сейчас совершенно другим. За уязвимостью сна и привычными чертами больше не было страдания. Было… спокойствие. Умиротворение. И что-то еще, чему Кастиэль не мог пока подобрать названия. Может быть, нежность?
Затаив дыхание, он всматривался в каждую отдельную черточку: ложбинку на чуть припухшей от поцелуев нижней губе, тонкую золотистую тень от ресниц, заживающую царапину на виске, россыпь забавных пятнышек на переносице…
Он все время забывал, как они называются, а однажды спросил Дина, зачем они, и получил в ответ только озадаченный взгляд, который быстро сменила уже привычная кривоватая ухмылка и обвинение в чём-то, чего ангел не понимал…
Тогда ещё не понимал.
Между тем, Дин вздохнул и, отмахнувшись от надоедливого москита, плотнее прижался к Касу бедром. Ангел торопливо щелкнул пальцами, изгоняя из помещения всех насекомых, и одним невесомым прикосновением убрал с шеи человека розовеющий след москитного укуса, вполне логично предположив, что о нём тот точно не будет жалеть.
Взгляд невольно скользнул ниже, окидывая тело, которое казалось безупречным… за одним небольшим исключением.
На плече некрасиво бугрился ожог в виде вплавившегося в гладкую кожу отпечатка ладони.
Он знал, что такие ожоги болят всю жизнь.
Он знал, о чём этот шрам напоминает Дину…
- Кас, спи, хватит сопеть и ёрзать, - сонно пробормотал Дин и тут же встрепенулся, стряхивая ладонь ангела со своего плеча. – Что… какого дьявола ты делаешь?! Зачем ...? Я же сказал тебе – он мне не мешает.
- Он мешал мне… - негромко сказал Кастиэль.
- Богородицу твою за ногу, - проворчал Дин, ощупывая место, еще минуту назад обезображенное ожогом и глядя на виновато-взъерошенного ангела. – Тебя вообще нельзя оставить без присмотра – проснёшься с нимбом на ушах. Святое дерьмо…
Был только один способ заставить Дина перестать богохульствовать…
- Ладно, ладно… - мягко шептал Дин между поцелуями, зарываясь пальцами в тёмные волосы Кастиэля. – Всё хорошо, всё… убедил… уломал… всё, что хочешь… Только сначала давай ещё поспим… о… ну ладно, давай сейчас…

Устроившись на груди человека, ангел расслабленно вздохнул, впервые в жизни по-настоящему засыпая. На плече горело, наливаясь сочно-багровым цветом, свежее пятнышко от укуса.
Улыбка, блуждающая на его губах, была совсем человеческой.

@темы: Дин/Кастиэль, Мои фанфики